365 стрелковая дивизия РККА (1-го формирования) была сформирована уже во время Великой Отечественной войны в ходе так называемой “перманентной мобилизации” призванной возместить потери начала войны. Решение о формировании дивизии было принято НКО 18 августа 1941 г. Однако, в отличие от многих других, дивизия формировалась по штату в 12000 человек. По данным ЦАМО, формирование происходило в Камышловских лагерях УрВо.[i] Некоторые ветераны называют их Еланскими военными лагерями у д. Калиновка Свердловской области.[ii] Основными регионами мобилизации личного состава стали Свердловская и Молотовская[iii] области.
Формирование 365 сд проходило в тяжёлых условиях. Дивизия формировалась на материальной базе Уральского военного округа, скудной и явно недостаточной. Оружия почти не было, не хватало снаряжения и даже формы. Очень плохо было с продуктами питания. Табака не давали вовсе. По воспоминаниям родственников, солдаты просили прислать или привезти еды и курева. Случались смерти от голода.
Сильно затрудняло формирование новых дивизий отсутствие резерва командного состава. Командиром дивизии был назначен полковник Матвей Александрович Щукин – слушатель военной академии имени Фрунзе, начальником штаба — преподаватель той же академии полковник Александр Александрович Ветлугин. Квалифицированных штабных работников для штаба дивизии катастрофически не хватало, а для штабов, начиная с полкового уровня, практически не было. На замещение командных должностей на полковом и батальонном уровне использовали преподавателей военных училищ. На замещение командных должностей на уровне рота – взвод — выпускников и курсантов тех же училищ.
Кадровых командиров было мало. В основном командный и политический состав призвали из запаса. Например, в городе Асбесте для формирования дивизии призвали в армию практически всё городское партийное руководство и руководящий состав предприятий. Должности младших командиров большей частью замещались выдвиженцами из красноармейцев. Но кого было выдвигать, если в дивизию призывались в основном не обученные военному делу люди старших возрастов, с которых на предприятиях срочно снимали бронь. Часть призванных из запаса бойцов имели опыт финской войны. Но таких нашлось немного. Частично спасали дело направляемые в дивизию выписанные из госпиталей бойцы и командиры, уже побывавшие на фронте.
В этих условиях проведение боевой подготовки личного состава сталкивалось с множеством препятствий. Чему и как можно обучать солдат, не имея штатного вооружения и оборудования? Не удивительно, что большую часть времени красноармейцы использовались на хозработах, а дивизионное учение за всё время пребывания в Еланских лагерях провели только одно.
С 2.11.1941 г. по 30.11.1041 г. 365 сд находилась в составе 28 Резервной Армии.[iv] 9 ноября 1941 года дивизия прибыла в г. Кинешму Ивановской области, поближе к фронту. Здесь её части вооружили и снабдили необходимым имуществом, насколько это было возможно. О штатном снабжении речи не шло. Более-менее укомплектовали стрелковым вооружением. Сильно не хватало артиллерии, миномётов[v] и автоматического оружия. Не хватало инженерного имущества. Плохо было со средствами связи. Срочно началось обучение личного состава. Необходимо было освоить хотя бы обращение с оружием и стрельбу. Здесь уже не до тактики.
С 30.11.1941 г. 365 сд вошла в состав 30 армии (находилась в её составе по 24.01.1942 г.).[vi] Боевой путь 365 сд не долог, период вхождения в состав действующей армии: 01.12.1941 г. – 18.03.1942 г.[vii] 1-3 декабря дивизия прибыла на разъезд Угольная Александровского района Московской области, откуда части дивизии отправились кто по железной дороге, кто пешим строем в г. Дмитров Московской области, куда и добрались 4 декабря. Первые прибывшие батальоны занимали оборону по каналу Москва-Волга. Большая часть личного состава прибыла на исходные позиции непосредственно перед наступлением – к 5 декабря. Третий стрелковый и артполк прибыли уже с началом контрнаступления 6 декабря.
Составной частью контрнаступления советских войск под Москвой является Клинско-Солнечногорская наступательная операция. Её идея состояла в том, чтобы 30-й и 1-й ударной армиями правого фланга Западного фронта нанести сходящиеся удары с двух сторон на Клин, окружить и уничтожить ударную группировку немецких войск северо-восточнее Москвы. 30-я армия должна была атаковать на правом фланге фронта. Решение командарма предполагало нанесение ударов с трёх направлений. Левофланговая группировка армии наносит удар на Рогачёво и далее выходит к Клину вдоль шоссе Рогачёво-Клин. Центральная, основная, группировка наносит удар по кратчайшему пути на Клин. Правофланговая группировка наносит вспомогательный удар на Завидово с целью помешать противнику перебрасывать войска в центр и на левый фланг. Самой сильной была центральная группировка, состоявшая из двух свежих стрелковых дивизий и двух приданных им достаточно потрёпанных танковых бригад.
В наступлении дивизия совместно с 8-й танковой бригадой действовала на главном направлении – из района деревень Ручьи и Борщёвка наносила удар на Клин. Здесь-то и сказалась слабость штабов и неподготовленность командного состава. Маневрировать дивизия почти не могла. Населённые пункты, как правило, брались в лоб – фронтальной атакой. Отсюда и потери, две – три сотни человек за каждую деревеньку. Только в бою за Вьюхово было потеряно убитыми 272 человека. А сколько ранено? Спасибо танкистам, которые, взяв на броню пехоту, своими обходами заставляли врага оставлять населённые пункты. В первые дни наступления части дивизии освободили от врага деревни Захарово, Борщёво, Заболотье, Владыкино, Вьюхово, Березино, Бирёво, что дало дивизии выход к Ленинградскому шоссе севернее Клина. В ночь на 9 декабря с помощью 8-й танковой бригады была взята деревня Ямуга и перерезано Ленинградское шоссе.
Отбив все контратаки противника, части дивизии с утра начали выполнять задачу по окружению и взятию Клина. Но на подступах к городу, в Майданово, Маланьино, Полуханово, Голяди столкнулись с хорошо подготовленной обороной и сильным сопротивлением врага. 11 декабря дивизии удалось с ходу взять Голяди, но уставшие бойцы разбрелись по тёплым избам и были выбиты из деревни немецкой пехотой, поддержанной танками. Начались изнурительные атаки – деревня несколько раз переходила из рук в руки.[viii]
По воспоминаниям командующего 30-й армией генерала Лелюшенко, к 12 декабря в районе Клина начало складываться равновесие сил, что было опасно для хода наступательной операции.[ix] Стало ясно, что имеющейся группировкой быстро окружить и взять Клин не удастся. Из оставшихся моторизованных частей – 8-й и 21-й танковых бригад, 20-го отдельного мотострелкового и 46-го мотоциклетного полков, 185-го отдельного танкового батальона — командование создало мобильную группу с задачей срочно перерезать шоссе Клин-Волоколамск и тем самым полностью окружить клинскую группировку врага и лишить её помощи и снабжения. Но на пути к шоссе стояли деревни Полуханово, Голяди, Першутино, занятые врагом. Ожесточённые бои за эти населённые пункты и контроль над шоссе велись до 15 декабря – до взятия самого Клина. Вместе с мобильной группой сражались в этой «мясорубке» и полки дивизии. В этих боях сложили головы около 3 тысяч человек.
На следующий день после освобождения Клина, 16 декабря, дивизия вместе с 30-и армией перешла в состав Калининского фронта.[x] После взятия Клина дивизии была дана передышка. К завершению Клинско-Солнечногорской наступательной операции (20 декабря) от дивизии осталось около половины личного состава. Особенно большие потери понесли командиры и политработники. Не имеющие ни связи, ни опыта управления боем, находясь в первых рядах атакующих, они в буквальном смысле вели бойцов в атаку и гибли.
В дальнейшем войска 30-й армии были повернуты на Старицу. Дивизия активных боевых действий не вела, двигалась во втором эшелоне за 371-й стрелковой дивизией. Таким образом, находясь в резерве командующего 30-й армией, она и переместилась на территорию Лотошинского района. На западном берегу р. Лоби противник подготовился к обороне на участке населённых пунктов Ново-Костино — Кельи, Щеглятьево — Шестаково. К исходу 21 декабря 1229-й стрелковый полк 371-й стрелковой дивизии освободил Шестаково. Началось наступление на Палкино и Кельи. Окопавшиеся на западном берегу Лоби гитлеровцы оказывали отчаянное сопротивление. Тяжелейшие бои разыгрались за деревни Калицино и Дьяково. Здесь дивизия приняла участие в неудачном наступлении и позиционных боях за эти деревни, продолжавшихся с 24 декабря 1941 г. до 10 января 1942 г. В этих боях, когда 5 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, 3 танковые бригады и один отдельный танковый батальон[xi] за две недели так и не смогли взять две деревни, обескровленная дивизия потеряла ещё значительное количество бойцов и командиров. К 11 января часть войск 30-й армии была переброшена на другие участки Калининского фронта.
11 января 1942 года дивизию вывели из состава 30-й армии в резерв командующего Калининским фронтом. [xii] Судя по сводкам БЧС, дивизия так и не получила пополнение. Либо оно было столь незначительно, что ветераны в большинстве своём его не помнят. Видимо, понимая слабую боеспособность дивизии, потерявшей половину личного состава, а командного состава уже была потеряна большая часть, дивизию достаточно долго, по меркам того времени, держали в резерве, давая возможность оправиться от потерь.
В самый разгар наступления на Ржев был задействован 1215 полк. Он ворвался на окраину Ржева, в районе известкового завода, и весь погиб. Только в августе 1979 г. была найдена штабная землянка, где находились несколько сейфов, 2 пишущие машинки, 5 касок и 2 трупа. Так стало известно о судьбе этого полка.[xiii]
22 января, дивизию передали в состав 29-й армии. [xiv] Брошенная на наиболее угрожаемый участок, она уже 30 января оказалась в окружении в составе оперативной группы генерал-майора Поленова, в которую входила с 31.01.1942 г. по 25.02.1942 г.[xv].
4-5 февраля двум полкам дивизии командование поставило боевую задачу: удерживать горловину прорыва. Выполнить эту задачу полки не смогли и понесли большие потери. Фактически части дивизии были уже небоеспособны. В дальнейших боях дивизия потеряла остатки артиллерии и сдерживать напор врага не могла. 10 февраля за потерю управления дивизией и отходы без приказа командования, по решению Военного совета 29-й армии, командира дивизии полковника Щукина расстреляли. [xvi] Остатки дивизии свели в один полк, командование которым принял начальник штаба дивизии полковник Ветлугин. Полк был придан 246-й стрелковой дивизии, в составе которой и участвовал в дальнейших боях. [xvii] Все попытки группы Поленова прорвать окружение противник отбил. Пришлось перейти к обороне. А вскоре уже противник начал теснить наши обескровленные части, всё туже сжимая кольцо окружения. Таяли запасы продовольствия и боеприпасов. Снабжение авиацией оказалось неэффективным – большая часть сброшенного груза попадала к врагу. В таких условиях продержаться долго войска не могли.
17 февраля командование фронта приняло решение о прорыве 29-й армии из окружения. [xviii] В первую ночь выходили штаб армии и остатки наиболее боеспособных дивизий. Выход из окружения им удался. Частям, предназначенным к выходу во вторую ночь, повезло меньше. Поняв, что окружённые уходят, немцы обрушили на оставшихся в кольце воинов всю мощь своих артиллерии и авиации и плотнее сомкнули фронт окружения. Оставшимся частям, потерявшим единое управление, пришлось выходить мелкими группами. Прорваться удалось немногим. Из вышедших из окружения бойцов и командиров 246-й стрелковой дивизии, в подчинении которой находились перед прорывом остатки 365-й стрелковой дивизии, сформировали батальон. Говорить о том, сколько бойцов 365-й стрелковой дивизии вышло из окружения, при этом не приходится.
Полковник Ветлугин при выходе из окружения был ранен и попал в плен. Большая часть командного состава погибла. Были утрачены знамена дивизии и полков. Уничтожены в окружении все документы. Дивизия перестала существовать. Не попавшие в окружение тылы дивизии были обращены на укомплектование других воинских частей. [xix] 25 марта 1942 года дивизия была расформирована[xx] и 22 мая 1942 года, решением ГКО, исключена из списков Красной Армии. [xxi]
[i] Постановление ГКО №459 от 9. 8.41 г.; Директива НКО № орг./2/58900 от 11.8.41 г.; Директива УрВо № М1/001383 от 18.8.41 г. ЦАМО, оп. 19204, д. 234/1019, л. 105; ЦАМО, оп. 442978с, д. 1, л. 1.
[ii] Ведяев А.Д. Военфельдшер. Омск, 1997, с. 21
[iii] Молотовская область существовала с марта 1940 по март 1957 года. Сейчас это территория Пермской области.
[iv] ЦАМО, оп.19193ос, д. 8, л. 14.
[v] Лелюшенко Д.Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма. 4-е изд., испр. М.: Наука, 1987. С. 105.
[vi] ЦАМО, ф. 30 А, оп. 3762сс, д. 4 Оперсводки 30 А, л. 220.
[vii] Приложение №4 к директиве Генерального штаба 1970 г.№Д-043 Перечень №5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годы. С. 153.
[viii] Ведяев А.Д. Военфельдшер. Омск, 1997, с. 30-31.
[ix] Лелюшенко Д.Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма. 4-е изд., испр. М.: Наука,
1987. С. 116.
[x] Битва под Москвой. Хроника, факты, люди: В 2-х кн. – М.:ОЛМА-ПРЕСС, 2001. – Кн. 2., стр. 119.
[xi] Для прорыва немецкой обороны в районе Калицина и Дьякова были переброшены 8, 21 и 35-я танковые бригады, 107-я мотострелковая дивизия, 145-й отдельный танковый батальон, 18, 24 и 82-я кавалерийские дивизии, 251, 365, 371 и 379-я стрелковые дивизии.
[xii] ЦАМО РФ, Ф. 213, оп. 2002, д. 39, Л.30.
[xiii]Там же, с. 36.
[xiv] ЦАМО РФ, Ф. 29А, оп. 5939сс, д. 32, л. 45. Приказ 29А №У/042 от 25.1.42 г.; Ф. Калининского фронта, оп. 10086с, д. 2, л. 155.
[xv] Там же, л. 68.
[xvi] ЦАМО РФ, Ф. 29 А, оп. 8529, д. 87, Л. 23.
[xvii] ЦАМО РФ, Ф. 29 А, оп. 8529, д. 87, Л. 28.
[xviii] ЦАМО РФ, Ф. 29 А., оп. 8529, д. 86, Л. 87-88.
[xix] ЦАМО, ф. 29А/ОУ, оп. 5939сс, д. 32, л. 139, Приказ от 25.3.1942 г.
[xx] ЦАМО, ф. 29А/ОУ, оп. 5939сс, д. 32, л. 139, Приказ от 25.3.1942 г.
[xxi] Пр. НКО №00100 от 22.5.42 г. Данные орг. управления.
Использование материалов сайта возможно только со ссылкой на http://365sd.ru/